Murmansk 1994.

Привет, народ!

 

Из очень «прекрасного далеко» «всплыли» фотки: это фотографии той военно-морской базы, где группа Ф-1-89 вместе с другими группами ИАТЭ проходила военную практику после 2-х лет военной кафедры (не спрашивайте меня, почему такое качество фотографий. Я думаю, просто делались они техникой конца 19 столетия). Мы тогда были молоды, веселы... Пели под гитару «Ой то не вечер, то не вечер» или, чем потом окончательно покорили матросов в казарме – «Задраены верхние люки, штурвала блестит колесо...», «резались» в преферанс до утра. Эх, молодость, молодость... Тогда по окончанию военной кафедры нас плацкартными вагонами повезли в Мурманск. Ехали мы два дня и две ночи, но, надо сказать, время тогда пролетело незаметно. Представляете: полный вагон друзей, вместе едем на военные сборы – как можно скучать во время пути!? Помню, что мы решили играть в преферанс не до определенной «пули», а до «ночи». В «пуле» было уже за 100, в «горе» тоже, а ночь так и не наступала! Только в 4 утра мы поняли, что ночи ждать и не стоит, так как мы ехали к полярному кругу и нам таким способом природа представила такое понятие, как «белая ночь». По прибытию в Мурманск мы, как только вышли на перон вокзала, сразу же полезли в рюкзаки за свитерами: из Москвы мы уезжали при погоде +30, а в Мурманске тогда было, если мне не изменяет память - +15. На пероне стояла «разношестная» масса студентов двух факультетов – «киберы» и «атомщики», и вдоль строя прогуливались мичманы, «разбирая» группы и уводя к машинам. «Киберам» повезло больше всех: они были на базах, где распологались атомные крейсера «Акулы», мы же попали к более старым лодкам – «Батоны» и диверсионные лодки такого же проекта, как и «Комсомолец». Мы даже жили в той же казарме, экипаж «Комсомольца» жил на этаж выше. Потом мы жили в полупустых казармах, где, как мне кажется, из-за полного отсутствия «скученности» (матросы жили по 2-4 человека в комнате, а не по 10) отсутствовала и «дедовщина», питались вместе с офицерами в столовой и пару раз в матросской - под конец «наша» лодка ушла в море, а про нас, студентов, естественно, тут же забыли, поэтому мы пошли со всеми матросами, благо процедура выдачи еды там демократичная – подходи с подносом и тебе туда что-нибудь положат... Я один раз «покатался» на подводной лодке: ее в надводном положении перегоняли с ремонтного пирса на базу, так лодка шла на дизельном двигателе. Но большую часть этого времени  проспал в кресле «командира группы дистанционного управления ядерным реактором» (на что учился), а постоять на рубке, чтобы мне в лицо летели морские брызги и ветер старался сорвать с меня черную пилотку (как в кино) мне никто не дал. И вообще, мне кажется, мы, студенты, там были как пугала. Офицеры не знали что с нами делать (а что, действительно, с нам тогда было делать!?), а матросы тоже не понимали, кто мы такие в стройной военной иерархии. В результате первые и вторые предпочитали нас не замечать. Правда, матросы пытались «впарить» нам тельняшке по цене наших двух месячных стипендий, но, насколько я помню, дураков не нашлось (те тельняшки, которые нам выдали, были «зимним» вариантом и разлазились по швам. Хотя я свою «подлатал» и еще долго развлекал народ в Хмельницком, когда в тельняшке и робе цвета «хаки» копал картошку). А еще мы ходили за грибами. Кормили нас в столовой прекрасно, но из-за ограниченного меню вкусовые рецепторы требовали других ощущений. Мы долго скакали по сопкам (природа там обалденная), насобирали пакет грибов и тут же в казарме их и пожарили на электрической плитке, которая у нас была в комнате. Или мы ее смастерили из каких-то остатков спирали и огнеупорных кирпичей – за давностью лет так и не помню. Заключением всей практике стала присяга, которую мы с автоматами в руках приняли в каком-то офицерском клубе. Все знали мое «хохляцкое» происхождение и я как-то не скрывал, что уеду на Украину, которая к тому времени стала «незалежной», поэтому друзья при словах «Я, Сыдыков Рустам Бурханович (украинец с таким именем и фамилией – это еще один анекдот), перед лицом своих товарищей, клянусь... Российской Федереции...». Но военный билет мне так и не дали, дали просто справку об окончании военной кафедры. Поэтому в Славуте, где я встал на военный учет, верность Украине я подтвердил без проблем. Правда, без фанфар, офицеров в парадной форме и без строя товарищей – просто расписался в каком-то журнале – и все, теперь я уже должен был быть верен Украине. Смешно. Вот так вот. Из нашей группы Вовка Макаров потом поехал служить на подводные лодки.

Когда мы были на военной базе, то познакомились с боеготовностью военно-морского флота на то время. «Батоны» в крылатыми ракетами не могли ими стрелять, так как спутники наведения давно выработали свой ресурс, а диверсионные лодки не могли плавать, так как у них не работали реакторы и запустить их могли только на заводе-изготовителе (так и стояли три лодки возле пирсов). С «Акулами», насколько я помню, ситуация была получше, но все-равно, боеспособность удручала. А нам вообще сказали, что если будет война, то наша задачей будет добраться до базы, выйти в море и нанести урон противнику количеством в несколько торпед (их), которые он выпустит по нам, и героически затонуть. Поэтому я – пацифист!

Ну это все, что осталось в моей скромной памяти, еще остались теплые воспоминания о то времени, о студенчестве, но словами это не передать. Я думаю, что каждый может вспомнить свои студенческие годы и поймет, что я имел в виду. Огромное спасибо Диме Еланцеву за предоставленные фотографии, я думаю, он тоже что-то от себя напишет.

 

Засим раскланиваюсь,

Руст.